Группа во главе с т.т. Матвеем Мишкиным и Григорием Прокопенко уже около десяти лет, по своей инициативе, производит разведки рудных ископаемых в Приморье.
За эти годы этой группой было сделано свыше 30 заявок.
Но, очевидно, легче разыскать свинец, цинк, серебро и золото в дебрях лесов, в горных складках и обширных болотах нашего малоисследованного края, чем раскопать заявки на эти рудоносные площади в недрах канцелярии Дальневосточного горного округа и Владивостокского геолкома .
По 16 заявкам этой группы до сих пор еще не было ни разведок, ни даже поверхностных обследований.
9 заявок с 1930 года блуждают от стола к столу, покрываясь коростой бессмысленных бюрократических надписей, отписок и резолюций.
Например, группа, посылая образцы породы, делает заявку на золото. По истечении года группа получает ответ от Дальневосточного горного округа:
«Представленная вами руда является мышьяковым колчеданом с содержанием золота в два грамма на тонну и поэтому промышленного значения иметь не может». Однако, «руда эта, как мышьяковая, имеет особо важное общегосударственное значение».
Казалось бы естественным — ну, раз золота мало, а мышьяку много и разработка мышьяковых месторождений имеет «особо важное общегосударственное значение» — то нужно немедленно выдать свидетельство на право разведки. Нужно срочно выслать партию ГРУ для обследования указанной площади и нужно, наконец, поставить вопрос о премировании открывших это месторождение.
Как бы не так. Люди-то думали, что они открыли золото, а на деле оказался мышьяк. Ну, так пусть они начинают все сначала, пусть подают заявку: вот, дескать, просим подтвердить, что открытая нами руда не золотая руда, а мышьяковая.
Всякий разумный человек согласится с тем, что это бессмыслица и что не для чего начинать всю волокиту сначала. Тем паче, что сам горный округ признает, что это не золото, а мышьяк, да еще имеющий для государства такое большое значение.
Но ни горному округу, ни геолкому это бессмысленным не кажется. «Дозволительное свидетельство» не выдается, премия не выдается, хотя округ и признает за группой (но без всяких практических выводов) «право первооткрывателей».
Но что такое значит это платоническое признание права первооткрывателей? Как этим правом расплачиваться по всем расходам, связанным с долгой и трудной работой по разведке месторождений ископаемых? И какой толк от этого права, если оно без всяких прав зарыто в архивах горного округа на такую глубину, что потребуется не очень лёгкая работа для того, чтобы извлечь из него хоть какую-либо практическую пользу?
Мы тоже делаем заявку! Мы не претендуем ни на какие «права первооткрывателей», так как то, что мы открываем, было открыто до нас уже не один раз.
Но все-таки мы еще раз делаем заявку на первокачественную волокиту, на твердокаменный бюрократизм, мощные залежи которого находятся в недрах самого Дальневосточного управления горного округа и во Владивостокском геолкоме.
Пусть эта наша заявка будет принята к сведению и будет обследована опытными разведочными партиями из РКИ.
От всяких премий мы заранее отказываемся.
Лучшей премией будет то, что, если в результате такого обследования трудящиеся Дальневосточного края будут, наконец, поставлены в условия, которые позволят им с гораздо большей энергией и настойчивостью продолжать работу по выявлению и использованию скрытых богатств нашего края.
«Тихоокеанская звезда» (Хабаровск), 1932, 21 мая